«Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой…». Эти строки Евгения Аграновича очень точно отражают отношение к прошлому, без которого нет настоящего и будущего. Наша газета публикует истории ребят из разных школ Багаевского района о «своих» героях: тех, кто сражался с врагом, работал в тылу, погибших на полях сражений, замученных в концлагерях и плену.
«Забытым быть – ужасней смерти нет,» — любит повторять слова известного испанского поэта и философа Михаил Шевцов, ученика 9 Б класса БСОШ №2. Его работу о долгих поисках прадеда представляем вашему вниманию.
Я б перепись провел на всех убитых,
На всех, скончавшихся от старых ран,
Чтоб не было средь нас людей забытых,
Которым в Вечность вечный пропуск дан…
С. Баруздин.
Зимние каникулы. Родители ушли в гости. Тишина, умиротворение. Тихонько работает телевизор. Заканчивается выпуск новостей. Диктор с экрана телевизора дежурно сообщает о том, сколько Германия собирается передать Украине систем ПВО Skynex, боевых машин пехоты Marder, снарядов для танков Leopard. Дальше начинается какой-то старый фильм про Петербург. С экрана звучит песня:
Там для меня горит очаг,
Как вечный знак забытых истин.
Я сразу вспомнил бабушку, ей очень нравилась эта песня. Когда родители оставляли меня у нее, мы вместе смотрели этот фильм и подпевали исполнителю:
Мне до него последний шаг,
И этот шаг длиннее жизни…
Сейчас бабушки нет, она умерла. А мне достался «в наследство» от нее старинный семейный фотоальбом. Я люблю его пересматривать и расспрашивать родителей о людях на снимках.
Однажды моё внимание привлекла фотография 1939 года. Я пригляделся. На снимке все люди были мне знакомы: прадедушка, его три сестры, отец, мать. Вдруг мой взгляд остановился на каком-то мужчине, которого я не видел раньше и о котором ничего не знал. Интересно, кто это? — подумал я и решил спросить у папы.
— Это Иван, младший брат твоего прадедушки.
— А почему ни на одном снимке его больше нет? Вы про него никогда ничего не рассказывали.
— Он в войну пропал.
— В каком смысле? Погиб, что ли? Без вести пропал?
— Никто этого не знает, — как-то грустно сказал отец.
Мне такой поворот дела не понравился. Как это понимать: никто не знает? Сейчас столько в интернете разной информации!
Я открыл сайт «Подвиг народа», ввел данные: Коваленко Иван Фёдорович. Поиск не дал результатов. Я долго искал информацию, пока не обнаружил карточку военнопленного бойца Коваленко Ивана Федотовича. Фотография на ней не оставляла сомнения: это брат моего прадедушки. Адрес проживания и имя матери совпадали. Вероятно, когда он попал в плен, немцы неправильно ввели данные об отчестве.
Информация была скудная, но она была! Рядовой красноармеец попал в плен в Латвии 4 июля 1941 года. На 14 день войны. Отправлен в лагерь СС Шталаг 311 (XI C) Берген-Бельзен. О таком я даже не слышал.
И стал искать информацию об этом лагере. То, что я узнал, поразило меня до глубины души. Шталаг 311 (XI C) — стационарный лагерь для военнопленных. Он был создан в мае 1941 года и уже тогда был «готов принять 20 000 советских военнопленных». Об этом упоминается в оперативном приказе № 9 начальника гестапо и СД от 21 июня 1941 года. То есть, за день до нападения фашистской Германии на СССР! В подлости, жестокости и вероломстве фашистов мне удалось убедиться еще не один раз.
На форуме лагеря (а есть и такой) мне попалась ссылка на книгу М.И.Чернышева «Побег из Маутхаузена». Этот человек, ставший прообразом Андрея Соколова из рассказа «Судьба человека», тоже был узником Шталага 311.
Страницу за страницей я медленно читаю книгу. Быстро не получается. Каждая следующая запись страшнее предыдущей.
20.07.1941
Мы добрались до места назначения и вышли из вагонов недалеко от Брауншвейга. Окруженные конвоем, босые и раздетые, под дождем, шли по мокрому асфальту. По обочинам дороги возвышались яблони. Слабовольные не выдерживали соблазна, бросались к яблоням. Гремели выстрелы. Так не поступают даже с бродячими собаками, атакующими помойки.
Вот и лагерь. Он называется Берген-Бельзен. Здесь много бараков. Нас загнали (вот именно загнали!) в специально отгороженный колючей проволокой загон. Над проволокой караульные вышки …почти через каждые пятнадцать метров. Мысль о побеге пришлось выбросить. Мы снова под открытым небом.
21.07.1941
Сегодня водили в комендатуру. На каждого составляли карточку военнопленного. Записывали имя, отчество, фамилию. Сведения о родных. Какой-то немец на ломаном русском сказал, что это последний раз, когда мы произносим своё имя. Теперь его нужно забыть, мы будем называться номерами. Цифры выжгли на предплечье клеймом. Как скотине. Чтобы не перепутать.
Ноябрь 1941 года.
В … одежде развелось столько вшей, что если снять … и положить в кучу, то она будет шевелиться.
Почти каждое утро я вижу до отказа набитый номерами фургон, шествующий к большой вырытой яме — это берген-бельзенская могила советских людей. Ее зароют только тогда, когда она наполнится до отказа.
Декабрь 1941 года.
Живём под открытым небом, без бараков, огражденные колючей проволокой. Местные жители ходят понаблюдать за ними, как за зверями в цирке. Местный бургомистр решил, что такое «зрелище» не повредит, пусть «население воочию увидит … зверей в человеческом облике».
Я много читал о войне, писал сочинения о подвигах разных героев, в том числе и своих родственников. Но только сейчас понял значение выражения «волосы на голове зашевелились». В голове теперь крутились цифры и обрывки фраз: «К ноябрю 1941 года … убито 13 000 советских военнопленных… из лагеря Берген-Бельзен» (это численность населения станицы, в которой я живу!). С ноября 1941 по февраль 1942 года около 18.000, ежедневно… по 200 – 400 человек. Всего … погибло более 50 тысяч узников».
15 апреля 1945 года лагерь был освобожден англичанами, но то, что они там увидели, не поддавалось пониманию. Горы трупов в огромных траншеях. 60 000 заключенных, похожих на зомби, потерявших человеческое обличье. Военный кинооператор, снимавший это, ни разу не смог отсмотреть снятые им же кадры, наводящие ужас…
Брат моего прадедушки не дожил до этого дня. Он погиб в лазарете 1 апреля 1943 года от туберкулёза и адских условий труда. Похоронен он на кладбище в Альтенграбове в могиле под порядковым номером 740. Рядом с этой братской могилой находится известный всему миру памятник Анне Франк. Девочке, ставшей символом утраченных надежд всех жертв Холокоста.
В мае 1945 года лагерь в Берген-Бельзене был уничтожен, а через 2 года на его месте был возведен мемориал. На трех языках на нем высечена надпись: «Здесь погребены 50 000 советских военнопленных, замученных до смерти в немецко-фашистском плену. Покойтесь с миром, память о вас будет жить вечно в сердцах народов Советского Союза».
Теперь почти каждую ночь я вижу один и тот же сон. На календаре 17 апреля, это день моего рождения. Но я не могу отметить его с друзьями. Я должен ехать к мемориалу в Берген-Бельзене. Там меня ждут выжившие узники лагеря. Они поют псалмы на разных языках о тех, кто остался в этой насквозь пропитанной страданиями земле. Я молюсь вместе с ними о тех, от кого не осталось даже имен, только номера в карточках военнопленных. Эти сгорбленные, пережившие ад люди, говорят мне: «Передай всем людям мира, что ничего нет страшнее фашизма, пусть не забывают!»
Я ни разу не досмотрел этот сон до конца. Каждый раз просыпаюсь на одном и том же месте. У меня мокрая от слез подушка. Но я упрямо твержу, словно отвечаю за все наше поколение: «Мы ничего не забудем…».
Не забудем ведь, правда?
