История про полбуханки хлеба
Я шёл выносить мусор и увидел на снегу полбуханки хлеба. Поднял высохший, почти как камень, и кинул в контейнер. Только отошёл и услышал сзади ругательства. Я обернулся. Наклонившись, в контейнере ковырялся пожилой человек.
Бомж!? Хотя, нет. Одет прилично. Что же его так заинтересовало в ящике? Дед достал тот самый хлеб, стряхнул его и бережно убрал в пакет. Чудной! — подумал я и пошёл домой.
На следующий день снова встретил этого деда на остановке. Он, понемногу доставая хлеб из пакета, кормил птиц. Я присел рядом с ним на скамейку и внимательно наблюдал, как птицы подходят и берут крошки хлеба, причём делают это аккуратно и неспешно.
Им важно хорошо питаться. Зимой без еды тяжело, и можно погибнуть, — внезапно еле слышно сказал старик, — Я никогда не думал, что настанет тот день, когда люди перестанут ценить хлеб. Каждый день собираю его на улице, в помойках. За последние годы видел кучу всякого хлеба, который просто был никому не нужен. Куча хлеба, — он задумался, — моей маме не хватило лишь маленького кусочка, а тут куча…
Какая-то медленная дрожь прошлась по мне. Я сидел и тупо молчал, смотря на его старые скукошенные руки, которые всё доставали и доставали нескончаемые крошки из пакета. Даже не заметил, как подошёл мой автобус, открыл двери, закрыл и уехал. Тогда мне почему-то хотелось слушать его голос. Я как будто всю жизнь был знаком с ним.
Тогда нас эвакуировали, — снова услышал я — Несколько дней мы ехали на поезде в неизвестность. Мне было 8, а Сашке полгода. Мама крепко прижимала нас к себе, чтобы согреть. Было очень холодно. Еды практически не было. Каждый сухарик мама делила на две половины, что побольше отдавала мне, а другой клала себе в рот, долго жевала и отдавала Сашке. Прям как эта ворона.
Я посмотрел, и действительно та, что побольше, кормила изо рта того, что поменьше. Старик достал кусок, кинул вороне и продолжил:
Нас тогда бомбить стали, поезд встал. Дальше ехать нельзя было. Я не знаю, где мы были. Кругом леса, поля и зима. Многие тогда погибли. Хоронили прямо в снегу, не было сил совсем, да и лопат тоже не было. У кого ещё были силы, уходили. Но куда — никто не знает. Мама взяла Сашку, мы пошли через лес. Шли долго. Ели снег, тогда он казался таким вкусным. Мама говорила, что это такая белая вкусная каша. А потом закончился последний сухарик. И… мама не проснулась. Я понимал, что нужно идти. Во чтобы то ни стало нужно идти. Я взял Сашку на руки, и мы шли, шли, шли… Помню, как упал. Казалось, всё! Я смотрел на Сашку, а он улыбнулся и посмотрел куда-то в сторону. Я из последних сил поднял голову и увидел недалеко огромную собаку, тогда я ещё не знал, что это был волк. Я никогда их не видел. Он подошёл к нам и обнюхал. Сашка протянул ему руку. Что-то такое знакомое было в этих глазах. Волк пошёл, остановился и будто зовя меня, снова пошёл. Я не знаю, откуда у меня взялись силы, но, прихватив брата, я пошёл за ним. Через два поля мы вышли к деревне и тут я упал. Очнулся от того, что меня кто-то гладил. Я открыл глаза и закричал: «Мама! Мама»! Но это была не она. Напротив сидела женщина и растирала меня чем-то. Сашка лежал в люльке и пил молоко. Очухавшись, я рассказал нашу историю, и про большую собаку тоже. Она лишь тогда улыбнулась и сказала, что в их краях никогда не видели волков. Эта женщина приютила нас и стала мамой. Но мы с Сашкой ещё долго таскали и прятали хлеб под кроватью. Мы ждали, что придёт мама и мы обязательно её накормим.
— Последний автобус! — услышал я чей-то голос, обернулся, но рядом никого не было. Я ехал домой и всё время думал об этом старике. Впервые в жизни я стал уважать хлеб. Если находил засохший, то размачивал его и отдавал птицам. Лишь тогда, сидя на остановке, я понял, что тот, кто знает, что такое голод, никогда не выбросит хлеб.
Когда-то давно говорили, что хлеб — всему голова, и я очень надеюсь, что, прочитав этот рассказ, люди будут бережнее относиться к хлебу. И я не увижу его на мусорке.
Игорь Шихов
