Со школьной скамьи мы помним знаменитый стих классика, который заканчивается строками: «Храни меня, мой талисман». Загадочным талисманом был. караимский перстень с древнееврейской надписью. Кто же подарил молодому Пушкину это кольцо?
В период одесской ссылки поэт страстно влюбился в Eлизавету Воронцову, жену Михаила Воронцова, генерал-губернатора Новороссии. Та отвечала ему взаимностью. При расставании с поэтом 1 августа 1824 года Eлизавета подарила Пушкину перстень-печатку для запечатывания корреспонденции — золотой, с сердоликовой вставкой и надписью на древнееврейском языке. Над надписью находился растительный орнамент — изображение гроздей винограда, что в караимской и еврейской традиции символизировало плодородие и народ Израиля в целом. Второе кольцо, аналогичное этому, Воронцова оставила у себя. Из воспоминаний сестры Пушкина О.С. Павлищевой известно, что, «когда приходило из Одессы письмо с печатью, изукрашенною кабалистическими знаками, какие находились и на перстне ее брата, — он запирался в своей комнате, никуда не выходил и никого не принимал к себе». Несомненно, речь идет о переписке поэта с E.К. Воронцовой, которая запечатывала корреспонденцию таким же перстнем, что и Пушкин. Eе муж, М.С. Воронцов, тесно общался с богатыми караимскими семействами из Крыма — Авраамом и Гавриилом Фирковичами, газзаном (руководитель общины) Соломоном Беймом. Дабы задобрить властного губернатора, кто-то из представителей караимской общины даровал ему два массивных караимских перстня. Так один из перстней достался жене Воронцова; второй она подарила влюбленному Пушкину.
По словам Б.В. Анненкова, поэт верил в мистические свойства кольца: «Пушкин по известной склонности к суеверию, соединял даже талант свой с участью перстня, испещрённого какими-то каббалистическими знаками и бережно хранимого им». Поэт носил это массивное кольцо на указательном или большом пальце. Eго можно видеть на двух классических портретах Пушкина кисти В. Тропинина и К. Мазера. Пушкин даже оставил зарисовку собственной руки с этим перстнем на указательном пальце. Вдали на рисунке можно видеть даму — видимо, изображение E.К. Воронцовой. Сохранились также несколько писем поэта, запечатанных этим перстнем.
На самом деле, надпись на пушкинском талисмане не содержала никаких мистических тайн, оставлена на древнееврейском языке владельцем перстня и содержала его имя: «Симха б[ен] к[вод] р[ав] Йосэф а-закен з[ихроно] л[ивраха]» (в переводе: «Симха, сын почтенного господина, старца Иосифа, блаженной памяти»). О том, что этот перстень принадлежал именно караиму, а не еврею-талмудисту, свидетельствует тот факт, что надпись нанесена на кольцо караимским курсивным почерком XIX века. Так что знаменитый пушкинский перстень-талисман изначально принадлежал зажиточному караиму, обитавшему либо в Крыму, либо в Одессе, в которой к началу XIX века была значительная караимская община.
После трагической гибели Пушкина кольцо-талисман последовательно принадлежало трем выдающимся российским литераторам — В. А. Жуковскому, И. С. Тургеневу и Полине Виардо. Пожалуй, история человечества не знает второго перстня с аналогичной судьбой. Увы, вскоре после февральской революции перстень был похищен. По сообщениям тогдашних газет, 23 марта 1917 года «в кабинете директора Пушкинского музея, помещавшегося в здании Александровского лицея, обнаружена пропажа ценных вещей, сохранившихся со времен Пушкина. Среди похищенных вещей находился золотой перстень, на камне которого была надпись на древнееврейском языке». Укравший перстень «лицейский дядька» сбыл его какому-то старьевщику. После этого след перстня теряется.
