Наши земляки на БАМе
Работа на энтузиазме, ваучеры на машину, всесоюзные свадьбы и романтика тайги — об этом в рассказе моей собеседницы Валентины Рябовой.
ШКОЛА ЖИЗНИ
— Родилась я в северном Казахстане в г. Петропавловск. Муж из Ростовской области. Познакомились, когда он приехал в командировку в Казахстан на уборочную. Раньше же пшеницу ездили убирать, вот его и отправили, — спешит поделиться Валентина Яковлевна. — Муж у меня, Иван Иванович, непоседа, побывал и на целине, и на БАМе. Он первый поехал на БАМ, жил в вагончике. Сразу сказал: узнаю, есть ли там школа, какие условия, а потом и вы приедете. Передовик, много грамот заслужил…
Они трудились в условиях вечной мерзлоты и непроходимых болот. Гнус, мошкара и холод их не пугали. Те, кто тянулся за длинным рублем, часто не выдерживали и уезжали. Это была серьезная школа жизни.
В холодной дикой тайге на северных берегах Байкала прибывшие получали от государства «подъёмные» — два оклада и компенсацию за проезд к месту работы всем членам семьи. К тому же зарплата была хорошая, а отпуска — длинные. Eсли не берёшь отпуск 2,5 года, то потом отдыхаешь полгода с чеком на новый автомобиль. Эти ваучеры как раз и были одним из главных мотиваторов приезда на БАМ молодёжи.
— Мы решили заработать на машину и поехали на стройку всей семьей — с дочками, — признается моя собеседница Валентина Яковлевна Рябова. — Первым жильём строителей были палатки, но мы их уже не застали. Сначала нас поселили в вагончике, где входная дверь изнутри зимой покрывалась толстой коркой льда. Было настолько холодно, что батарею кипятильником обогревали. Утром вставали умываться, а из умывальника висела сосулька. Но ничего страшного, мы все трудности претерпевали, были готовы к практически походным условиям, не унывали. Чуть позже нам комнату выделили — своего рода полублагоустроенные малосемейки, где всё общее — собаки, дети и туалет на улице. Муж с рейса приезжал, привозил мороженое, а мы его под пол опускали, и оно никогда не таяло. Такая холодина была. Климат очень суровый. Когда Оксану в школу собирали, одевали теплую одежду, шапку, на шапку платок, один глаз оставляли. До школы доходит, а глаз в снегу. Вода подвозная была, даже для стирки. Но трудностей не замечали — мы же молодые были, сильные, — вспоминает моя собеседница. И, конечно, романтика — жили в вагончике, а праздники проводили вместе.
Однако бытовые неудобства скрадывала доброжелательная атмосфера, созданная приехавшими сюда людьми, она привязывала их к этому суровому краю. Это была не просто комсомольская стройка века, а интернациональный проект. Сюда ехали люди со всего Советского Союза. Жили дружно, вместе отмечали праздники, собирались за одним столом. Им были незнакомы межнациональная вражда и конфликты.
А межнациональные свадьбы — одно из самых ярких воспоминаний. БАМовцы — это большая семья, разбросанная сегодня по всему миру.
Здесь было все — маленький коммунизм. Большая зарплата — только вот тратить её особо было не на что. Снабжение отличное, одежда японская и европейская висела в шкафах. Ковры на холодном полу служили не для украшения, а в качестве утепления. Eсли к этому прибавить местные гастрономические чудеса — омуль, оленину, грибы и ягоды, то люди жили на БАМе шикарно. В магазинах — продукты из Польши, Чехословакии, Югославии, Венгрии и Прибалтики, бананы и ананасы — это в 70-х — 80х(!). Спецодежда — меховые полушубки из Монголии. Отработав на БАМе три года, строитель мог получить «Жигули». В столовых — выпекаемый на дровах хрустящий хлеб и обязательно блюдца с чесноком — от болезней.
ЗАПАС ПРОЧНОСТИ
— Вот Северомуйск, въезд в поселок, где мы жили, — показывает фотографии Валентина Яковлевна. — А вот бригада. Тоннель строили самый длинный на БАМе — длиной 15 км 300 м. Вот барак, в котором мы жили дружно 5 лет с другими людьми разных национальностей. А это горячий источник. Мужчина одетый стоит, а мы с дочками плаваем в купальниках — вода горячая, а на берегу снег лежит.
— Специальность какая у вас была? — Никакой. Работала в облторге, а когда приехали на БАМ, муж устроился по специальности, я в столовую. Сначала взяли кухонной рабочей. Потом перевели на кассира. Но ехать в Северомуйск далеко было. Сначала на поезде до Улан-Уде, а дальше вертолет ждали, на вокзале на подоконнике спали. Добирались трое суток. Приехали, когда Света пошла в 5-й класс, а Ксения во 2-й, а вернулись домой — старшая — в 10-й, младшая — в 6-й.
— Тяжело было на БАМе? — Нет. Может, потому что молодыми были, трудности легко переносили,- со слезами на глазах вспоминает Валентина Яковлевна. — Приезжали из Санкт-Петербурга, Москвы, Киева. И почему-то из городов больше людей было. Раньше же машину просто так не купить, вот стремились заработать. Да и романтика была. Праздновали так праздновали, работали так работали.
Иван Рябов участвовал в строительстве тоннеля, подвозил грузы. Валентина Яковлевна кормила строителей.
— Один раз напросилась поехать посмотреть на строительство — муж взял с собой в рейс. И так я испугалась: смотришь вниз — пропасть, как будто дороги и нет под колесами. А с другой стороны — горы. Eдешь — и вдруг ты выше облаков, такая высота страшная. А он каждый день ездил. Бывало, ждем мужей, услышав, что машина сорвалась, бежим сломя голову узнать, кто. Но Бог миловал, Ваня всегда домой возвращался.
Когда на Балбухте была стыковка, действительно, люди плакали от счастья. Народу собралось! Многие ждали значимого момента в машинах. А те, кто приехал без палаток, всю ночь грелись возле костров. Прибыли представители со всех союзных республик, высшее начальство, политбюро. «Стройка века» завершилась, открыв сквозное движение поездов с запада на восток страны. А для семьи Рябовых — исполнением мечты каждого советского человека — приобретении «Жигулей».
— Помню, когда первый поезд пришёл, столько радости было! И слезы счастья. Не было же никакой дороги. Чтобы добраться туда, в зону вечной мерзлоты, надо было вертолетом лететь. А тут первый поезд пришел из Северобайкальска к нам. Очень интересное время было, — вспоминает бамовка. — Машину получили. При трудоустройстве на работу у нас сразу узнали, какую машину будем брать, из зарплаты деньги удерживали на нее. Мы купили Пятерочку, в то время это была отличная машина. И квартиры уже хорошие стали строить в Северомуйске, люди переезжали из бараков на постоянное место жительства. Но у нас квартира была в Казахстане новая, мы только ее получили перед отъездом на БАМ. Знаете, об этих годах самые лучшие воспоминания.
На строительстве БАМа они прожили 5 лет, Иван Рябов на год больше. От неустроенности, зимы 9 месяцев в году и вечной мерзлоты им захотелось домой, в тёплые края.
— Светлане надо было думать о поступлении, а ближайший вуз — далеко, в Улан-Удэ. Вот и решили вернуться в Казахстан, чтобы рядом всем быть. Девочки доучились, Светлана замуж вышла, внука нам родила, Кирилла. Но время в Казахстане началось неспокойное, и мы решили поехать в Ростовскую область, где у Ивана отец жил. Он был тоже водителем. Это 28 лет назад получается. Так и остались мы в Багаевской. Мужа сразу в ДСР взяли на работу, хотя ему уже было 55 лет — его там знали. Оксана устроилась в д/с «Тополёк» воспитателем, Светлана — в школу. Eще и мама с нами была, 80 лет ей было, когда привезли в донскую станицу. Благодаря чистому воздуху, обилию овощей и фруктов она прожила еще 10 лет, — рассуждает Валентина Яковлевна. — Мы продали в Казахстане квартиру, купили здесь флигелек, и дальше уже строили сами, как нам хотелось. В то время много переселенцев было, жилье дорогое.
— Какой период жизни считаете самым важным для вашей семьи?
— Конечно, строительства БАМа. Часто вспоминаем то время семьей. Девочки — как с отцом в рейсы ездили, медведя видели.
— А как вы отдыхали?
— Нам кино привозили в клуб, иногда с концертом артисты прилетали. Особо отдыха не было, мужья трудились усердно, чтобы заработать.
— И что в итоге?
— За 5 лет мы на машину заработали, мебель в квартире поменяли, съездили в Пицунду. Первый раз побывали на море всей семьей.
— Имея большой опыт, скажите, что главное в жизни?
— Главное в жизни — семья. Все ради нее делали. Сначала надо было выучить девчонок, чтобы получили высшее образование. Не успели оглянуться — внуки пошли. Теперь о них заботимся, ждем правнуков. Ивана уже год с нами нет, но жизнь его продолжается в наследниках. У нас двое детей, трое внуков и трое правнуков. Старшему внуку 32 будет, среднему — 29, а внучка Варвара Дерябина в 11-й класс пойдет.
Сейчас Валентине Рябовой 75 лет. Какими бы ни были воспоминания о БАМе, они — лучшие в ее жизни.
