Эту историю рассказала мне двоюродная бабушка Юлия Eмельяновна Юдина — дочь Eмельяна Ивановича Меркулова, сестра моего дедушки Юры, родившегося после войны и названного в честь человека, которому много поколений нашей семьи обязаны жизнью.
Память о войне передается в нашей семье из поколения в поколение. Чем дальше от войны, тем тоньше эта нить. Но все бережно хранят в сердцах память о страшных испытаниях, человеческих подвигах, об искренней мужской дружбе и горечи утрат. Я с гордостью иду 9 Мая вместе с родителями в колонне «Бессмертного полка» и несу портрет своего прадеда, ведь пока живые помнят, ушедшие будут жить.
Шёл четвёртый год войны. Февраль 1945-го выдался холодным. От земли тянуло сыростью, только в землянке было тепло. Разведчики готовились к важному заданию. Время уже позднее, но спать не хотелось. Два земляка, Юрий и Eмельян, о чём-то разговаривали у буржуйки. Другие бойцы сидели и лежали молча: не привыкли прерывать чужой разговор. Кто знает, как распорядится судьба? Вряд ли смогут вернуться и договорить, досказать то, что не успели. Кто-то лежал с закрытыми глазами, и только один Бог знал, о чём тогда думали солдаты. А два друга вспоминали мир. Да-да, мир. Они учились в одном классе, окончили восьмилетку в Гудермесе. Оба женились в 1923 году. Один за одним пошли у них детки. У Юры два сына, а у Eмельяна два сына и дочурка. Жить бы да жить, но эта война проклятущая.
В августе 1941-го получили друзья повестки в родном Гудермесском военкомате. Тоже в один день. И отправились защищать родную землю от лютого врага. Повезло землякам, прошли они вместе все военные дороги. Воевали на Южном фронте, на 2-м, 3-м и 4-м Украинских. Четыре года бок о бок. Всегда старались быть вместе. И пусть не было у них наград, зато живы оба, а это, пожалуй, поважнее будет. Понимали Юрий и Eмельян друг друга с полуслова. Один только подумает, а другой уже сделал. Вот и завтра на рассвете надо им вместе на задание идти.
С 29 октября 1944 года торчат они под проклятым Будапештом. Не зря историки потом назовут этот город Дунайским Сталинградом. Сколько друзей полегло здесь на Кровавом лугу. Больница Яноша, горы Орбана, Мартона, Иштона, Орлиная гора. Чужие названия чужой страны. Названия улиц не выговоришь.
11 февраля 1945-го вызвал командир к себе группу разведчиков.
— Хлопцы, вы видите, что война идет к концу. Больше трех месяцев бьёмся за Будапешт. Сколько наших потеряли — не счесть. Ощерился проклятый Гитлер. Завтра на рассвете пойдем на прорыв возле Чёртовой канавы. Разведка донесла, что ударная группа эсэсовцев Дёрнера, а также часть зенитчиков и летчиков немецкого и венгерского корпусов планируют миновать Чёртову канаву и выйти за линией нашей обороны. Пойдут под землёй, там километра четыре, если через коллекторы. Нельзя дать им прорвать нашу оборону: у сводной роты нет доступа к складу боеприпасов. Прорвутся фрицы — много наших положат. Задача ясна? Идите.
Перед рассветом уходили на задание шесть молодых ребят и два друга. Всё благоволило разведчикам. Туман, как верный союзник, прикрывал своей пеленой. Дождь, ливший несколько дней, вдруг прекратился, как будто замер, давая им возможность пробраться к месту засады. И даже суетливый ветер стих. Это был хороший знак. Оставшиеся ещё долго всматривались в сереющую даль. Уже растворились в туманной мгле силуэты бойцов, затихли их шаги.
До Чертовой канавы добрались без особых трудностей. Удача сопутствовала бойцам, помогали взаимопонимание и слаженность в деле. Ведь уже не первое успешное задание было за плечами группы. Обнаружив склад патронов, приняли решение разделиться: молодые ребята с ящиками патронов пойдут к сводной роте, а Юрий и Eмельян будут прикрывать их. Но на войне всё меняется в считанные минуты. Откуда ни возьмись на небо выплыла луна, все стало видно, как на ладони. Бойцы в любую минуту могли попасть под обстрел, и друзья решили разделиться. Eмельян повел группу молодых солдат с патронами туда, где находилась сводная рота, а Юрий крался по соседней улице на таком расстоянии, чтобы можно было в случае чего дать о себе знак.
Когда до своих оставалось меньше километра, Eмельян услышал немецкую речь. Он на мгновение замер, прижался всем телом к разбитой стене, будто заглушая удары своего сердца, потом дал знак ребятам тихонько двигаться вперед. В его голове стал быстро выстраиваться план действий: сейчас отвлечет на себя внимание фрицев, чтобы у Юрки была возможность уйти. Он знал, что его друг где-то рядом и сразу поймёт, как действовать.
Eмельян отслонился от стены, но вдруг слева от него что-то зашумело. Немцы бросились в ту сторону. Он услышал голос друга и с ужасом понял, что тот опередил его и отвлёк врагов. Не раздумывая, Eмельян бросился на помощь. Но какая-то неведомая сила остановила его. А как же приказ? А ребята с патронами? Тогда ведь все погибнут. Встал Eмельян как вкопанный. Понимал он всю важность задания. Но и друга лучшего не мог оставить в беде. Хотел закричать что было сил, чтобы отогнать стервятников, и бежать на помощь. Но тут его остановили слова: «Живи за двоих».
Eмельян оглянулся, кругом ни души, вгляделся вдаль и замер. Юрий смотрел в его сторону и что-то шептал. Eмельян понял, что друг дал ему шанс остаться в живых и выполнить задание. Во имя жизни и мира. Во имя будущего. Во имя их дружбы.
Сержант Меркулов доставил для сводной роты патроны и попросился остаться с обороняющимися.
Заметив спускающуюся с горы группу немцев в количестве 150 человек, доложил об этом командиру. Взяв под свою команду восемь человек, отбил атаку противника, уничтожив 26 солдат и офицера противника. За этот подвиг гвардии старший сержант транспортной роты 108 гвардейской стрелковой Николаевской Краснознаменной ордена Суворова дивизии Eмельян Меркулов был награжден медалью «За отвагу».
После войны вернулся в родные края, снова стал председателем колхоза, как и до войны, потом бухгалтером. С женой прожил 54 года. После войны родился у них еще один сын. Назвали его, не сговариваясь, Юркой.
Eмельян Иванович много работал, его уважали односельчане. В свободное время любил рисовать. Семья до сих пор бережно хранит нарисованные им картины-ковры. Берегут их и внуки-правнуки Юрия. Для детей своего друга Eмельян Иванович был как отец в тяжелые послевоенные годы. Он всё делил поровну между своими детьми и сыновьями Юрия. Очень часто говорил: «Я живу за двоих».
Быстро бежит время, уже 45 лет нет на свете Eмельяна Меркулова. Он умер в станице Багаевской в 1977 году. Стали взрослыми и постарели три его сына и дочь, у восьмерых внуков тоже свои семьи, подрастают дети. Вся наша большая семья хранит память о моём прадедушке Eмельяне Ивановиче, который остался жив благодаря своему единственному лучшему другу.
