Донские, сибирские, гребенские, кубанские и другие казаки – неотъемлемая часть русского народа. Они владели землей взамен на обязательство служить в армии и самостоятельно покупать оружие, лошадей, снаряжение, которое казаки называли «справой». Люди прошлого не старались обучать детей разным наукам, а прививали им навыки, необходимые в повседневной жизни. Так было и у казаков. С малых лет казачат учили не только сеять и пахать, но и воевать. А из девочек растили верных жен и заботливых матерей, которые в час опасности могут встретить врага с оружием в руках.
Крестные – больше, чем друзья родителей Решающее значение в воспитании казачьих детей играли крестные родители, о выборе которых мать и отец ребенка думали заранее. Сегодня эта «должность» номинальная, но в казачьих семьях крестный – звание ответственное и почетное. Крестного подбирал отец, и это должен был быть надежный человек – побратим или друг. Крестную подыскивала мать из числа своих старших подруг. Они должны были жить недалеко от крестника или крестницы и принимать непосредственное участие в их воспитании.
Если рождался мальчик, основная нагрузка ложилась на крестного, который формировал в нем воинский дух и становился примером для подражания. Крестный и кровный отцы дополняли друг друга. Родной отец мог быть излишне мягок или требователен в отношении своего сына, а крестный, руководствуясь разумом, а не эмоциями, был объективен в вопросах поощрения и наказания мальца. Если рождалась казачка, то основную роль в воспитании выполняла крестная. Она формировала у девочки уважение к старшим и отношение к казакам как к воинам-защитникам. Особое внимание уделялось развитию терпимости к мужу, отцу, матери, будущей свекрови.
Проверки маленького казака
Младенца не спешили распеленывать, ведь перед тем как двигать ручками и ножками он должен был увидеть и осознать важные для любого казака предметы. В воспитании придерживались принципа «увидел-осознал-сделал». Такая система мышления помогала взрослым казакам во время боя. Никакой паники, суеты и лишних движений. Заметил опасность, оценил все риски и отреагировал.
После окончания таинства крестин ребенка несли в родительский курень и проводили особый ритуал. В колыбель клали шашку, кинжал, пулю или стрелу. Называлось это проверить «на зубок». Если малыш начнет играть с оружием, то казак будет «добрый», а если расплачется, то отцу и крестному следует особое внимание уделить формированию у него воинского духа.
Активно использовали метод воспитания, который сегодня назвали бы «тестом». Казачат специально ставили в жесткие условия и наблюдали за их поведением, выявляли недостатки и достоинства, после чего корректировали и вырабатывали необходимые навыки и качества характера. Такой подход, которого не хватает в современной педагогике, способствовал выработке скоростного мышления и адекватной реакции на внезапно изменившуюся обстановку. Умение держаться в седле – важная наука для юного казака, которой учили с малых лет. Когда казачонку исполнялся год, его вели к первому причастию. Тогда же мальчика впервые сажали на коня и надевали на него шашку. Отец брал коня под уздцы и проводил его по двору. На празднование первого года ребенка мужчины рода относили малыша на священное место станицы или хутора. На Дону оно называлось «урочищем», а у кубанцев и черноморцев — «кругликом». Так старшие мужчины передавали новому поколению духовную силу рода.
На женской стороне
До 7-8 лет казачонок рос на женской половине куреня, но в его воспитании принимали участие и женщины, и мужчины. Главным на этом этапе был личный пример и погружение мальчика в казачью среду. В этом возрасте особое внимание уделялось физическому развитию. Если мальчик ударится и заплачет, мужчины запрещали матерям и бабушкам сюсюкаться с ним и говорили: «Не портьте, бабы, казака».
Игры со сверстниками проходили под присмотром хуторских или станичных стариков. Они следили за поведением детворы, и если подмечали что-то неподобающие, то поправляли и наставляли мальцов. В 8 лет мальчик переходил в мужскую часть дома, и отец начинал брать его с собой на «беседы». На этом этапе главной целью было научить мальчика справляться со страхами. Старшие говорили: «Не бойся, казак ничего не боится!», «Терпи, казак, атаманом будешь!».
Изучение воинской науки не мешало казачатам наравне со взрослыми выполнять полевые работы, ухаживать за скотом, охотиться, ходить на рыбалку. Труд был важной частью быта станичников, ведь для воинской службы они за собственные деньги покупали коня и оружие.
Будущий воин
В 12 лет процесс обучения физической культуре в основном завершался, и казачонка начинали учить пользоваться боевым оружием. В это же время подросток начинал посещать сход и другие значимые общественные мероприятия, где слова не имел, но наблюдал за происходящим и все запоминал.
Дедовская шашка на стене, нагайка у двери, отец в папахе и штанах с лампасами, кресты и медали на груди дяди и крестного формировали у казачонка понимание причастности к особой касте воинов. В драках и шалостях со сверстниками, которые скоро станут его братьями по оружию, у мальца появлялись настоящие друзья. А детство в степи и верхом на коне делали свое дело. Мальчик гордился семьей и любил родную землю.
Шашка – символ свободы, лампасы и погоны – звание казака, конь – друг и боевой товарищ, а кресты и медали – цель. Огромное значение имели песни о славных походах, битвах и героях. Через них мальчик устанавливал связь с прошлым и славными предками, которым надо соответствовать. С 16-ти лет парень начинал охотиться на волков и кабанов и становился полноценным воином, обученным скакать на лошади, рубить шашкой и метко стрелять.
Воспитание казачки
В станицах ходила поговорка: «Родился сын – в семье у казака праздник, к богатству, родилась дочь – к бедности». Отцы считали, что растить девочку — означает готовить работницу для чужого куреня. Однако это не значит, что рождению дочери не радовались. В станицах и хуторах женщина не была «тенью» своего мужа. Она — хранительница очага в классическом понимании этого понятия и надежный тыл казака, пока он на службе или в военном походе.
В честь рождения девочки отец или дед сажал иву. Стройное дерево с гибкими ветвями символизировало будущую казачку и было ее талисманом. После рождения малышки ее тетки, мамки и будущая крестная «смывали с дочушки заботы». С песнями и добрыми словами родственницы омывали маленькую казачку и желали ей счастья. На этот праздник допускался только отец, которого угощали кашей, приготовленной из горелого пшена. Кашу специально пересаливали, перчили и поливали горчицей. Отец съедал тарелку, чтобы новорожденной меньше горького в жизни досталось. На первый шаг девочке дарили ленточки на бантик и гребешок на косынку. С трех лет девочки уже нянчили младших, а после пяти лет некоторых отдавали «няньками» в другие семьи. В 4 года маленьких казачек учили собирать фрукты, кормить домашних птиц, в 5 они получали первые навыки рукоделия, а в 7 — помогали родителям на подворье и в огороде.
С 10 лет девочки выполняли полевые работы – гребли сено, вязали снопы, доили коров, готовили еду. Во время работы и отдыха они пели и танцевали, этому их обучали старшие женщины. С 14 лет девушка участвовала в вечерних посиделках, на которых примечала себе будущего жениха. Вопреки расхожему мнению, выбор будущего мужа не зависел только от родителей. Девушка могла отказаться от замужества, если парень ей не нравится. Для этого существовал специальный ритуал.
Казак-юноша вместе с отцом и крестным приходил в дом будущей невесты «чайку попить». При этом считалась зазорным говорить, что пришли на сватовство. Родители беседовали о делах, погоде, здоровье родственников и последнем урожае, а парень как бы невзначай клал на стол фуражку или папаху донышком вниз. Если девушка переворачивала головной убор, значит жених ей пришелся по душе, а если оправляла на вешалку, о сватовстве не могло быть и речи.
Казачки в бою
Однако казачки не только работали в поле и у печи. В момент опасности, когда отца, мужа и брата рядом нет, они брали в руки оружие и защищали свои дома. Наиболее показательный пример — оборона станицы Наурской. Летом 1774 года восемь тысяч татар, кабардинцев и турок пришли на земли гребенских казаков и оказались под станицей Наурской. Взрослые казаки ушли в поход, а в домах остались только женщины, дети, старики и несколько мужчин. Казачки с оружием в руках вышли на валы и дали отпор налетчикам. Кроме сабель и ружей женщины использовали кипяток, которым обливали карабкающихся вверх горцев.
Взять Наурскую так и не получилось, а день 11 июня станичники назвали «Бабьим праздником». Еще долго казаки, сталкиваясь с горцами, напоминали им: «Как Кабарда пошла воевать, да не управилась с казацкими женами». А при встрече с джигитами, у которых лица были обожжены, подшучивали: «Что, приятель, не щи ли в Наурской хлебал?». Однако станичники не всегда брали в жены русских девушек. Часто казаки женились на турчанках и татарках, которых приводили из походов.
Конец казачества
Конечно, к 1914 году заветы предков и казачье воспитание понемногу отмирали. Прогресс – это не только железные дороги, телеграф и газеты, но и изменение социального устройства. Татары и черкесы больше не устраивали набегов, но казаки продолжали служить в армии, становиться учеными, врачами, инженерами и генералами. Для описания ситуации лучше всего подходит поговорка: «Казаков много не бывает, но мало не покажется!».
Однако в «старых» казачьих родах детей старались воспитывать, как «встарь», хотя в небе уже летали самолеты. Трагедия казачества наступила во время Гражданской войны и установления советской власти, инициировавшей политику расказачивания и упразднения самого казачьего сословия. Преемственность поколений оборвалось, как и закончилась история степного воинства.
Источник: BigPicture.ru
Фото: BigPicture.ru
