AL SETTIMO CIELO — НА СEДЬМОМ НEБE
Быть (чувствовать себя) на седьмом небе от счастья, быть на верху блаженства.
Фраза отсылает нас к модели устройства Вселенной Аристотеля и Птолемея, а также к представлениям Данте о Рае. Согласно Аристотелю, в центре вселенной находится Земля, а вокруг нее вращаются концентрически вложенные друг в друга небесные сферы, постепенно удаляющиеся от Земли. Все небесные тела (Луна, планеты и звезды) прикреплены неподвижно каждое к своему небу.
Данте в «Божественной комедии» следовал той же модели, называя отдельные небесные сферы Рая, или эпициклы (в частности, с 3 по 7), по имени пяти известных к тому времени планет: третий эпицикл — небо Венеры, пятый эпицикл — небо Марса, седьмой — небо Сатурна, самой удаленной по тогдашним представлениям планеты.
Впрочем, для полного счастья не обязательно следовать схеме язычника Аристотеля и взлетать до седьмого неба. Вероятно, достаточно оказаться на третьем небе (al terzo cielo), ведь, согласно христианским библейским представлениям, небес всего три: первое — атмосфера, в которой летают птицы и где восседает Сатана, творя свои черные дела; на втором небе располагаются Солнце, Луна, планеты и звезды; третье небо — Рай, место пребывания Бога-отца; именно туда вознесся Иисус Христос после воскрешения и туда же надеются попасть все души верующих.
А есть и такая версия: Жил-был на свете очень добрый человек. Как и все люди, он стремился к счастью. Но почему-то не чувствовал себя счастливым. Было у него много родственников, друзей, ни в чем он не нуждался, ничто его не обременяло. Но душа ныла и ныла… И понял добрый человек, что нужно найти в жизни свое призвание. И нашел. И ступил на первое небо счастья.
Найдя призвание, стал он увереннее в себе, но, будучи добрым человеком, не возгордился, а все так же тепло относился к людям, был терпим и принимал их такими, как есть. Так стал он гармоничной личностью — и ступил на второе небо счастья.
Став гармоничной личностью, научился не разрушаться изнутри, наблюдая недостатки мира, — и ступил на третье небо счастья.
И почувствовал он, что хочет помогать людям, делиться своим опытом и исцелять души — и ступил на четвертое небо счастья.
И нашел он применение своим желаниям, и лечил добротой своей бедную больную девушку, и видел, как отогревается ее сердце и исчезают язвы — так ступил добрый человек на пятое небо счастья.
А вскоре полюбил он бедную девушку самой красивой человеческой любовью и растворился в ней, а когда узнал, что и она уже давно растворилась в нем, ступил на шестое небо счастья.
Обширным оказалось это небо. Здесь и свадьба, и ребенок, и вся семейная жизнь любящих друг друга людей, за которой — седьмое небо счастья — смерть как отдохновение, как наивысший духовный расцвет.
«На седьмом небе от счастья» — когда мы любим, то вспоминаем последнюю ступень, а это еще раз доказывает, что любовь и смерть — всегда рядом…
«На седьмом небе от счастья» — небо как спасение «от счастья» — земного, бытового, мелкого…
Как стремление к духовному, неземному, метафизическому, божественному…
